Батей называют подчинённые начальника бердского поисково-спасательного отряда МЧС

Николай Ярманов занял свой пост 17 лет назад, сразу после того, как, отслужив в органах внутренних дел четверть века, вышел на заслуженный отдых. Так и отдыхал бы! Пожил бы для себя. Но не привык, говорит он, сидеть без дела.

Свою трудовую деятельность после армейской службы в Германии Николай Егорович начал в должности механика цеха 36 завода биопрепаратов. А в 1974 году по комсомольской путёвке поступил на службу в милицию. За 25 лет в органах внутренних дел работал следователем, начальником медицинского вытрезвителя, заместителем по тылу… В 50 лет простился с милицией и … был приглашен на должность начальника поисково-спасательного отряда МЧС России. Тогда этот отряд только-только формировался. А сегодня на его счету сотни спасённых жизней.

Сам Ярманов за годы работы в отряде пять раз был награждён Почётной грамотой министерства МЧС России и множеством благодарностей от служб, с которыми спасателям Бердска приходилось сотрудничать во время ликвидации последствий паводков и пожаров в Хабаровске, Томске, Алтайском крае…

– Трудная это задача, – говорит Николай Егорович. – В Алтайском крае полдеревни выгорело, одни печи торчат. Животные, что были на привязи – собаки, коровы, телята, не смогли убежать, погибли. Задача спасателей — провести захоронения и санитарную чистку территории, чтобы не допустить распространения эпидемии.

При паводке то же самое происходит. Приходится ликвидировать все эти страшные последствия и, само собой, людям помогать, сидящим на крышах; хлеба, воды передать. Большинство из них, действительно, нуждаются в помощи. Но некоторые, бывает, куражатся: «Я в беде, ты обязан мне водки прямо сюда, на крышу, подвезти».
Сложно приходится и во время спасения людей, попавших в ДТП. У человека болевой шок, кровь повсюду, его нужно вытащить из раскорёженного автомобиля. И в это время обязательно находятся советчики и «помощники», которые лезут в запретную пятиметровую зону, куда, кроме спасателей, никто не вправе войти.

– Чтобы несмотря ни на что работать слаженно и быстро, мы часто проводим в коллективе тренировки, прорабатывая самые разные ситуации на земле и на воде. Водолазы (в отряде их девять) постоянно проводят тренировочные подводные спуски, чтобы правильно действовать во время поиска утонувших людей, – объясняет Николай Егорович.

– Сколько сегодня в отряде спасателей?

– 29.

– С учётом специфики работы текучка в коллективе большая?

– Нет. В 2005 году мне предложили сформировать команду отряда. Случайные люди ушли в первые годы нашей работы, остался костяк. Сегодня это опытные спасатели первого, второго, третьего класса и один спасатель-международник. Многие из ребят уже на пенсии – её назначают через 15 лет такой службы, – но продолжат трудиться.

Все спасатели Бердска имеют бронь, то есть не подлежат мобилизации, потому что в их помощи нуждаются и бердчане, и жители разных районов НСО. Да и не только НСО.

– С чем чаще всего к спасателям обращаются жители нашего города?

– Несколько раз в неделю приходится вскрывать двери в квартирах горожан, чаще всего, пожилых. Буквально на днях мужчина в годах споткнулся и каким-то образом застрял между бачком унитаза и стеной. Нередко пенсионеры, приняв ванну, не могут выбраться из неё самостоятельно. А мамы малышей вызывают спасателей, потому что ребёнок защелкнул дверь на замок и теперь в доме совсем один. А на плите варится суп!

– Служебные командировки для вашего отряда явление частое?

– При наводнениях приходилось уезжать далеко; на Дальний Восток, например. Вообще при крупных ЧП, когда местные спасатели не справляются, на помощь им спешат коллеги из разных городов России.

– Как восстанавливается ваш коллектив после всего, что приходится пережить? Как вы лично поддерживаете коллег?

– Дважды в год с нами работают психологи: проводят беседы, предлагают пройти тест, состоящий из 300 вопросов. Так специалисты выявляют тех, кто выгорел профессионально; с ними потом ведётся углублённая работа. Для восстановления психологического и физического отдыхаем в реабилитационных санаториях.
А лично я веду работу в этом направлении каждый день.

Одинаковых людей в мире не бывает, а у меня их 29. И у каждого своё мнение, своё отношение к работе, к себе, к жизни в целом. И к каждому требуется свой подход: одного поддержать, другого похвалить… Но самое главное – каждый должен понимать, куда он пришёл работать, с чем придётся сталкиваться, поэтому очень важны и самоорганизация, и самоподготовка.

– Николай Егорович, а ведь вы уже 17 лет могли бы всласть отдыхать: рыбалка, путешествия…

– Во-первых, не люблю рыбалку, особенно, когда не клюёт, меня это сильно возмущает. Раз пришёл рыбу ловить – должен быть клев; словом, всё так же чётко, как у меня на работе. Охоту тоже не люблю: птичек и зверей жалко. Во-вторых, не могу сидеть без дела. В новогодние праздники, во время отпуска, если никуда не уехал, я каждый день иду на работу. Пришёл в отряд, поговорил с ребятами, кого-то чему-то научил, подсказал (некоторые из них меня за это батей называют), и на душе хорошо и спокойно.

– Рыбалку, охоту не любите, дома сидеть не любите… Как отдыхаете?

– Иду в гараж, еду на дачу; если совсем нечего делать, гуляю в парке. Километров шесть пешком пройду, кровь разгоню – приятно. И для здоровья полезно. Ещё люблю во время большой волны по Обскому водохранилищу на катере ходить. Отдых на природе – лучшее, что можно придумать.

– За свою трудовую деятельность вы сменили немало профессий. Какая была самой интересной и для вас привлекательной?

– Где бы человек ни работал, он должен выполнять сво1 дело так, чтобы все, зависящие от него винтики, крутились, как положено. Мне было интересно и в должности следователя, и в должности начальника медвытрезвителя: эту службу мы поднимали практически с нуля. Я участвовал в строительстве нового пятиэтажного здания, где сейчас находится полиция и где был вытрезвитель. Меня попросили возглавить его, потому что «в этом отделении требовалась хозяйственная рука». Это был 1985 год. Шла борьба с пьянством, объявленная главой государства Михаилом Горбачёвым. Работа велась нешуточная, только в ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий) мы ежемесячно отправляли по 10 человек.

– Результат был? Меньше стали пить жители Бердска?

– Через месяц, максимум – три вернувшиеся из ЛТП принимались за старое. Эффективного лечения от алкоголизма, если человек сам не захочет от него избавиться, нет. Сегодня нам показывают статистические исследования, говорят, что в России сократилось количество пьющих людей, так как упала продажа спиртного. А сколько при этом продали самогонных аппаратов, никто не пишет. Проблема была и остаётся.

– На ваш взгляд, нужен медвытрезвитель при таком раскладе дел?

– Конечно, нужен! Сейчас всех пьяных, наркоманов везут в наркологию, где работают практически одни женщины. Но люди в опьянении – это страшные люди! В таком состоянии они решётки в вытрезвителе вырывали. Семейных мужчин в таком состоянии нужно отправлять только в специализированную службу, найденных на улицах, тоже. Скольким таким вот горе-пьяницам мы жизнь в своё время спасли.

Помню, под Новый год подняли пожилого мужчину из сугроба, а у него руки отмороженные – белые и звенят. Он стукает кисть о кисть хохочет, всем показывает: смотрите, мол, как здорово! Не знаю, спасли ему руки или нет, но жизнь – точно.

Осенью 2022 года фотография Николая Ярманова за многолетний добросовестный труд была помещена на городскую Доску почёта.

Алла Борисова, фото Александры Ветровой