Почему нужно перенести столицу России на восток? Как система образования тормозит развитие экономики в стране? И угрожает ли Китай развитию наших территорий?
1 марта в НГУ прошла встреча доктора экономических наук из московского Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е. М. Примакова РАН Виктора Красильщикова с преподавателями и студентами экономического факультета университета.
Виктор Александрович поделился с коллегами взглядом на основные тенденции развития мировой экономики и перспективы России. Корреспондент «С» записал основные моменты выступления эксперта и задал свои вопросы.
– Сегодня мы наблюдаем исчерпанность той модели мирового развития, которая начала складываться с середины 70-х годов прошлого века. Кризис 2008-09 годов стал определённым рубежом, который обозначил точку невозврата к прошлому. Просматривается ли какая-то новая модель? Да, но только отчасти, – говорит Виктор Красильщиков.
– Сейчас нужно вести речь о новом этапе научно-технологической революции, который будет иметь очень серьёзные последствия. В плане международных отношений в обозримом десятилетии сохранится, нравится нам это или нет, лидерство США.
Одним из глобальных трендов стало возвращение производств из Азии обратно в США и Великобританию, но на абсолютно новой технологической основе, которая подразумевает роботизацию и использование энергии, получаемой из возобновляемых источников.
Колоссальное усиление социального неравенства сегодня общемировой процесс. При том что в целом мировая бедность безусловно сокращается, и в ряде действительно развивающихся, а не топчущихся на месте стран идёт рост среднего класса, одновременно увеличивается и социальный разрыв. Если благосостояние бедных за последние 15 лет выросло незначительно, то благосостояние 1% самых богатых людей за это же время выросло на 50%.
Мы наблюдаем рост социального слоя, который называется прекариатом. Это случайно занятые люди, не имеющие постоянной работы, но главное – не ассоциирующие себя с этой работой в отличие от классического промышленного пролетариата. Это трудоспособное население, занятое на временной работе; люди, работающие неполный рабочий день или перебивающиеся сезонными и случайными заработками; безработное население; люди, занимающиеся фрилансом; мигранты; стажеры.
Мировое развитие ставит вопрос о новых центрах силы, о многополярности, однако к разговорам на эту тему я отношусь с большим скепсисом. Да, такие тенденции есть, но неизвестно, случится ли это и будет ли это хорошо. Тенденции к многополярности в западном мире дважды оборачивались мировыми войнами – об этом тоже не следует забывать.
Сейчас очень многие говорят о новом издании холодной войны в отношениях между Россией и Западом. Но, на мой взгляд, речь идет о внешнем совпадении некоторых черт той, «старой» холодной войны и нынешней конфронтации. «Та» холодная война была конфликтом между двумя моделями прогресса, сегодня Россия не предлагает никакой новой модели развития, скатываясь в архаику. А в холодную войну между США и Китаем и вовсе не верится: достаточно взглянуть на статистику. Обе страны являются друг для друга ключевыми торговыми партнёрами, а оборот исчисляется сотнями миллиардов долларов, поэтому конфронтация между ними может носить лишь ограниченный характер.
Перед Россией в контексте глобальных трендов встают новые вызовы. Как на них реагировать и что пока ещё можно сделать?
Нужны деньги? Ломбард в Черкассах поможет вам быстро и в доброжелательной атмосфере получить оценку вашего имущества и подобрть выгодные условия кредитования. Обращайтесь!
Столицу России – в Сибирь
Уже много говорилось о том, что России нужна новая модернизация, в противном случае о нас и дальше будут вытирать ноги, продолжает Виктор Красильщиков.
– Если в России и дальше всё будет продолжаться так, как шло в последние четверть века, то мы просто будем угасать. Или случится какая-нибудь крупная экологическая катастрофа наподобие Чернобыльской аварии. Или мы потерпим серьезное военно-политическое поражение, например, в Сирии.
Среди неотложных мер среднесрочного характера я бы назвал перенос столицы России из Москвы на восток, лучше всего в Сибирь. От Москвы не убудет, как не убыло от Рио-де-Жанейро или Алма-Аты, но к сожалению, осознания необходимости этого шага в наших верхах ещё нет.
– Почему вы так считаете?
– Я думаю, что нужно дать дополнительный импульс развитию территории к востоку от Урала, особенно учитывая глобальные китайские планы нового шёлкового пути. Транссиб и всё, что расположено вдоль него, в этот план не вписывается.
Китай положил глаз на Казахстан, думаю, не случайно. В случае реализации этого проекта Сибирь будет тяготеть к новому центру силы, что чревато кроме всего прочего усилением сепаратистских настроений.
Конечно, нам пора озаботиться и ликвидацией внутренней периферии, а также потрясающей бедности. Ведь если приложить к нашей стране латиноамериканские критерии бедности, по которым в эту категорию попадают семьи, которые тратят на продукты питания половину и более своих текущих расходов, то уровень бедности у нас составит 35-40% населения.
Разумеется, ещё одна неотложная мера, – это налоговая реформа, а именно введение прогрессивной шкалы налогообложения.
– Вы говорили, что в Китае система образования опирается на традиционные ценности, а ученики привыкли скорее заучивать и зубрить, нежели изобретать и создавать что-то новое. Мешает ли это экономическому развитию и как в этом контексте обстоит дело с системой образования в России?
– Когда Китай проводил догоняющую модернизацию, его система образования очень хорошо повлияла на экономическое развитие. Если вы не думаете о создании собственных технологий, а пытаетесь воспроизводить чужие, вам не нужна ориентация на развитие творческих способностей.
Кстати, заметьте, советская система образования, которая формировалась в 30-е годы, была тоже заточена на формирование способностей к имитации чужих достижений. Но когда американцы сбросили бомбу на Хиросиму и Нагасаки, у нас озаботились созданием собственной бомбы, стали открывать вузы типа московского физтеха, МИФИ или томского политеха, и тогда ситуация начала меняться. К сожалению, таких вузов у нас и в советский период было не очень много.
Что касается нынешнего положения, то я считаю вслед за философом Александром Зиновьевым единственным выходом для нас – «переумнить Запад». Мы северная страна, путь догоняющей, имитирующей модернизации в нынешних условиях для нас закрыт, хотя бы в силу огромных энергозатрат. Мы должны заниматься высокотехнологичным производством, хотя сейчас большинство наших работников к этому не готовы.
Однако я не думаю, что нам нужно развивать собственную автомобильную промышленность. Пусть к нам приходят иностранные компании и отрывают тут производства – это, кстати, уже неплохо получается: Volkswagen мы давно не импортируем, покупаем тот, что собран в России. Нам же нужно сосредоточиться на чём-то другом: например, транспортном машиностроении, авиации, энергетическом машиностроении.
Новый шёлковый путь (Евразийский сухопутный мост) — концепция новой паневразийской (а в перспективе — межконтинентальной) транспортной системы, продвигаемой Китаем, в сотрудничестве с Казахстаном, Россией и другими странами, для перемещения грузов и пассажиров по суше из Китая в страны Европы. Поезда по этому самому длинному в мире грузовому железнодорожному маршруту из Китая в Германию будут идти 15 дней, что в 2 раза быстрее, чем по морскому маршруту через Суэцкий канал.
Современный новый шёлковый путь(НШП) является важнейшей частью стратегии развития Китая в современном мире — он должен не только выстроить самые удобные и быстрые транзитные маршруты через центр Евразии, но и усилить экономическое развитие внутренних регионов Китая и соседних стран, а также создать новые рынки для китайских товаров.
Китай продвигает этот проект как масштабное преобразование всей торгово-экономической модели Евразии, и в первую очередь — Центральной и Средней Азии. Китайцы называют эту концепцию — «один пояс — один путь». Она включает в себя множество инфраструктурных проектов, которые должны в итоге опоясать всю планету. Проект всемирной системы транспортных коридоров соединяет Австралию и Индонезию, всю Среднюю и Восточную Азию, Ближний Восток, Европу, Африку и через Латинскую Америку выходит к США. Среди проектов в рамках НШП планируются железные дороги и шоссе, морские и воздушные пути, трубопроводы и линии электропередач, и вся сопутствующая инфраструктура. По самым скромным оценкам, НШП втянет в свою орбиту 4,4 миллиарда человек — более половины населения Земли.