Наталья Солодухина: «Главное — чтобы цепляло!»

Чтобы охарактеризовать этого человека, достаточно лишь одного эпитета: космическая. Наталья Солодухина, руководитель театра-студии «Гистрион», — о развитии театра и ценностях, которые не меняются во все времена.

В театр-студию «Гистрион», которым в далеком 1978-м руководил молодой режиссёр Александр Гребёнкин, Наталья пришла 15-летней девчонкой. И на интуитивном уровне прочувствовала: только здесь можно получить ответы на возникающие в душе любого подростка вопросы.

— В этот период жизни каждый начинает задумываться: кто я, зачем родился, в чём моё предназначение… А спросить мне было не у кого. У родителей в приоритете было — накормить, дать образование; у педагогов – воспитать, причём с большим креном в идеологическую сторону, — говорит Наталья Николаевна.

— Сейчас я понимаю, что в стране, которая развивается и хочет чего-то добиться, должна быть эта самая идеология, но обязательно в тандеме с тем, что поможет молодёжи понять себя, раскрыться. А поскольку театр занимается исследованием человека (теперь я это совершенно точно знаю!), он стал для меня отдушиной, местом самореализации, саморазвития. Посмотрели бы вы, как у нас проходят репетиции! Пока каждый не выговорится, не выплеснет свои чувства, эмоции и переживания наружу, спектакль не двинется со стартовой точки.

— Наталья Николаевна, вы трижды поступали в московское театральное училище, вас называли дочкой Инны Чуриковой, отмечали театральные способности, но… зачисления так и не случилось. Как мне рассказывали, «блатные» вас обходили. Не обидно за себя, за театральное сообщество в целом? Нет мысли, что такая система взращивает посредственных актёров, которые, возможно, заняли место второй Фаины Раневской?

— В театральной братии (и не только) «блат» всегда был и будет. Но обид у меня нет. Я всегда любила «Гистрион», я рада, что судьба сложилась именно так. Первый раз я поступала в театральное училище, потому что хотела поступить, а потом… Я же азартный человек! Мне был интересен сам процесс. Когда возвращалась домой, знакомые спрашивали: «Наташа, тебе не стыдно? Столько попыток — и всё без толку…» Мне было не стыдно. Мне было безумно интересно. К тому же к 20 годам я поняла, что хочу стать режиссёром, и стала им.

Что касается мира искусства в целом… Дело вовсе не в том, что талантливых и неординарных «затирают». С 80-х -90-х годов мы попали в какую-то культурную яму, из которой, на мой взгляд, будем выбираться ещё ближайшие лет сто. И это далеко не первая яма искусства, переживаемая человечеством. Взлёты и падения в музыке, живописи, литературе имеют цикличность: к такому выводу давным-давно мы, начинающие актёры, пришли много лет назад.

Сделав своеобразную карту, мы увидели, что гении живописи, жившие на земле с 14 по 19 век, создавали свои бесценные полотна в разных странах мира, но примерно в одно и то же время. После наблюдался многолетний провал, затем вновь появилась целая плеяда талантов, подаривших миру свои картины.

В начале прошлого века, примерно до 70-х годов, миру открылись десятки гениальных поэтов, музыкантов, актёров, оставивших огромный след в мировом искусстве. На этом всё и закончилось. Где сегодня хотя бы такие, как Бэлла Ахмадулина или Роберт Рождественский? Их просто нет.

На мой взгляд, всему виной кризисы, влекущие за собой много проблем; одна из самых главных – подмена истинных ценностей. Вспомните, о чём мы говорили в начале 90-х? О писях и попах? О, да! Поначалу это было многим интересно. Даже в постановках таких великих режиссёров, как Марк Захаров, созданных по классическим произведениям, актеры играли роли обнажёнными. Но ценности… Они всегда остаются прежними.

Каждый человек хочет, чтобы его любили и понимали, чтобы дети радовали, а мир вокруг был добрым и гармоничным. Людям искусства обязательно нужно отражать в своём творчестве эти самые истинные ценности, но непременно современным языком, чтобы было свежо и интересно. Чтобы цепляло!

Театры «застряли»

По словам моей собеседницы, верность вечным ценностям не отрицает необходимость меняться.

— Пару дней назад я побывала на лекции «О современном театре» у Татьяны Тихоновец; она искусствовед, известный театральный критик, эксперт фестиваля «Золотая маска», — рассказывает Наталья Солодухина. — Проехав по театрам России, Татьяна Николаевна была потрясена их зашоренностью; до сих пор многие труппы работают в стиле 60-х годов прошлого столетия, используя примитивные декорации.

— Послушав её, я поняла, что тоже «застряла». И все наши городские театры «застряли». Пора нам уже отходить от классической «итальянской коробки», созданной несколько веков назад! Пора искать что-то новое, интересное, необычное! А ещё мы совершенно не общаемся между собой, и мне, признаюсь честно, этого сильно не хватает. Хочется сесть с коллегами-режиссёрами за круглый стол, поделиться тем, что уже сделано, что задумано, да и просто поговорить.

— Главное — не застыть. Пора что-то придумывать, менять, ошибаться. Только так можно отыскать что-то принципиально новое, интересное. Это намного лучше, чем из года в год делать одно и то же.

Приходите на читакль!

Как рассказала Наталья Солодухина, своеобразным экспериментом «Гистриона» стал спектакль «Наташина мечта», который в прошлом году прошёл на самых разных сценах, в том числе был показан в женской исправительной колонии. Но в этом году у театра — новый эксперимент.

— Постановка, так же, как и спектакль «Наташина мечта», будет сделана по пьесе питерского писателя Ярославы Пуленович. Когда мальчишки услышали об этом, сразу заявили: «Мы хотим играть так же, как девчонки «Наташину мечту». Услышав, что ничего подобного не будет, поначалу они сильно приуныли, некоторые даже «лыжи навострили»: хотели сбежать. А теперь всем нам нравится участвовать в этом эксперименте под названием «читакль», который мы покажем зрителю 27 марта.

Возможно, он закончится провалом, и все СМИ будут писать: «Это тихий ужас и кошмар!». Но… ведь без падений не бывает взлётов.

Храм, природа… А театр?

— В мире есть только два места, где я чувствую себя самой собой и полностью растворяюсь: в храме и на природе, — говорит моя собеседница. — Там я черпаю силы и вдохновение. А как же театр? Хм…

— Иногда в бесконечно любимом мною театре мне приходится играть и подыгрывать; иногда — пребывать в состоянии шока, что никак не вяжется с душевной гармонией. С подростками мы порой сильно не понимаем друг друга. Нередко в шок меня приводит их мировоззрение; незнание истории родного Отечества.

К примеру, прежде чем ставить спектакль о Великой Отечественной войне, мне пришлось провести огромный пласт работы: объяснять, что войну выиграли мы – русские, а не американцы, что Гитлер был деспотом… Чтобы понимали. Чтобы вошли в роль и передали ту атмосферу, которую нужно передать.

Дети, что ни говори, порой сильно шокируют. Но в то же время именно они и вдохновляют, и в тонусе держат. А это очень помогает жить.

В 2020 году «Гистрион», которому нынче исполнится 45 лет, получил звание «Заслуженный коллектив народного творчества».

Фото автора